Спаси меня  - Мона Кастен

Я представила себе всю картину: зал, полный людей в костюмах, выразительная оркестровая музыка, Джеймс и я. Как он кладет руку мне на спину и ведет по паркету. Он наверняка знает, как надо двигаться. Я очень хорошо могла себе представить, как целиком предаюсь его власти в танце.

Я сухо сглотнула. Эта мысль понравилась мне больше, чем следовало.

– Теперь, может, еще пару снимков, на которых вы стоите друг против друга? – предложил Тристан, и Джеймс поднялся из поклона. Шелковый платок в нагрудном кармане немного выбился, и я автоматически поправила его.

Что-то вспыхнуло в глазах Джеймса. Я быстро убрала руки – и после этого уже не знала, куда их девать, и просто опустила.

Тут Джеймс неожиданно положил свои руки мне на талию, и у меня сбилось дыхание. Сердце забилось, и я не знаю, почему, но было удивительно приятно чувствовать нежные прикосновения. В этот момент я не смогла бы вспомнить, из-за чего, собственно, ненавижу его.

Что он со мной делает?

Джеймс ответил с таким же удивлением и вниманием, которое я чувствовала и сама.

Звуки вокруг нас становились все тише, пока мы смотрели друг на друга. Пальцы, что лежали у меня на талии и слегка поглаживали ее, ладонь, крепко сжимавшая мою руку… В его взгляде чувствовался вызов, который я с готовностью принимала.

– Джеймс, – прозвучал низкий голос у нас за спиной.

Огонь тут же погас. То же самое случилось с расслабленной позой. Он внезапно выпрямился как свечка и отпустил меня так, будто обжегся.

Всего одна секунда. Больше не потребовалось, чтобы он снова сделался прежним Джеймсом Бофортом, каким я его знала. Надменный изгиб рта и холод в глазах моментально приобрели угрожающий вид.

– Мама, папа. Я не знал, что вы будете здесь.

О боже. Я начала медленно поворачиваться в громоздком наряде, и когда повернулась, сердце ушло в пятки.

Передо мной стояли Мортимер и Корделия Бофорт. Родители Джеймса и Лидии. Руководители одного из самых успешных предприятий Англии. Внезапно я показалась себе в этом облачении уже не такой сильной и могущественной, особенно в сравнении с Корделией Бофорт. Все в ней выглядело стильным, элегантным и благородным. У нее было узкое лицо и такой же надменный изгиб губ, как у Джеймса, с той лишь разницей, что ее губы были накрашены темно-красной помадой. Фарфоровое лицо, облегающее белое платье-футляр, наверняка от дорогого дизайнера. Ее блестящие ржаво-рыжие волосы доставали ровно до плеч и были уложены так идеально, будто она только что вышла от парикмахера.

Волосы у отца Джеймса оказались песочного цвета, глаза ледяной голубизны и слегка опущенные уголки рта. Осанка прямая и гордая, и он выглядел в своем сшитом по меркам «Бофорт» костюме так, словно направлялся на важную деловую встречу.

Лицо его не выказало ни малейшего движения, когда он оглядел нас.

Теперь я знала, от кого Джеймс унаследовал непроницаемую маску.

– У нас было совещание с китайцами, – объяснила мать Джеймса. Она сделала шаг вперед и поцеловала сына в щеку, при этом меня обдало запахом ее парфюма: пудра и куст свежих роз.

– Персиваль сказал нам, что привез сюда тебя и твою… – она подбирала слова, – школьную подругу.

Джеймс не ответил. Поскольку он не сделал попытки представить меня родителям, я с горящими щеками шагнула вперед и протянула его матери руку:

– Я Руби Белл. Очень рада познакомиться с вами, миссис Бофорт.

Она слишком долго смотрела на мою руку, прежде чем пожать ее.

– А я-то как рада. – Она улыбнулась, показав ряд жемчужно-белых зубов.

Хочу быть такой, как она, – пронеслось у меня в голове. Хочу, как она, входить в помещение и мгновенно – по причине одного этого излучения – заставлять всех окружающих относиться ко мне как к сильной женщине.

Чего не хотелось бы – это ввергать людей в страх и ужас одним своим присутствием, как это было в случае мистера Бофорта. Он лишь коротко кивнул мне, когда я пожала руку и ему, и тут же отвел взгляд на закроечную, как будто уже пресытился мной.

– Как я вижу, вы заказали пару нарядов из архива, – сказала миссис Бофорт, глядя на нас и склонив голову набок. Она сделала шаг вперед и одернула подол моего платья. Между ее бровями пролегла складка: – Юбка длинновата. Исправьте это, пожалуйста, мистер Макинтайр.

Тристан, который с момента появления Бофортов не произнес ни слова, быстро кивнул:

– Конечно, мадам.

Тут миссис Бофорт жестом велела мне повернуться. Я последовала приказу с неприятным чувством в животе.

– Для чего вам понадобилась эта одежда?

– Для викторианского вечера в конце октября, – ответил Джеймс. Его как будто подменили, и голос стал монотонным, как у робота.

– Он имеет в виду вечеринку, которую приходится организовать в наказание за то, что он вел себя как негодный мальчишка, – сказал мистер Бофорт.

Миссис Бофорт цокнула языком. Я наконец повернулась, из-за платья это далось нелегко, и незаметно бросила взгляд на всех троих по очереди. Джеймс не выказал никакой реакции на слова отца. Миссис Бофорт, напротив, смотрела на мужа укоризненно.

Затем она снова обратилась ко мне. Она положила ладони на короткие рукава платья, пощипывая их, и наконец заявила Тристану:

– Впереди надо бы сделать немного просторнее. Здесь жмет, и наша… – она вопросительно посмотрела мне в лицо.

– Руби, – подсказала я ей.

– …Руби не может как следует дышать, – закончила она.

Тристан кивнул и повел меня вместе со своей ассистенткой за перегородку. Я оглянулась на Джеймса, но он был сосредоточен на родителях. Его отец что-то говорил ему, глядя в мою сторону. Бормотание звучало раздраженно, но слов я не смогла разобрать.

Я повернулась к Тристану:

– Они оба кажутся такими… важными. – Лишь в последний момент я успела заменить слово «устрашающими» на более позитивное. Тристан уже был занят тем, что осторожно подкалывал подол платья булавками, которые торчали в подушечке, закрепленной у него на запястье.

– Да, вы правы, мисс. – И больше он ничего не сказал.

Какая-то призрачная тишина установилась в этом огромном помещении с того момента, как в него ступили Бофорты. Кажется, все прекратили любые разговоры, даже Тристан улыбнулся мне лишь мельком, прежде чем исчезнуть, предоставив ассистентке мое переодевание. Выбраться из платья оказалось намного легче, чем влезать в него. Не прошло и десяти минут, как я была в своей одежде и смогла выйти из-за перегородки.

Я остановилась рядом с Джеймсом, который уже снял сюртук и держал его, небрежно повесив на руку.

Миссис Бофорт посмотрела поверх моей головы, потом положила ладонь на локоть сына:

– Увидимся внизу.